Интервью с Саскией Валькер
Саския Валькер — член отборочной команды и модератор программы Berlinale Shorts Берлинского кинофестиваля, специалист по кинематографу постсоветского региона. Как отборщик и модератор сотрудничала с Dok Leipzig и фестивалем швейцарского кино Solothurner Filmtage в 2018-2019 годах. Соиздатель немецкого киножурнала Revolver. Режиссер и сценарист игровых и документальных фильмов.
В этом году, впервые после 10 лет работы на Берлинале, Саския сделала перерыв в своей работе отборщика. Путешествовала, была членом жюри российских кинофестивалей «Зеркало» и «Восток-Запад», работала над новым фильмом.
Накануне Берлинского фестиваля Лена Сибирцева поговорила с Саскией о работе в отборочном комитете одного из ключевых мировых смотров, фестивальных тенденциях и российском коротком метре.
В этом году, впервые после 10 лет работы на Берлинале, Саския сделала перерыв в своей работе отборщика. Путешествовала, была членом жюри российских кинофестивалей «Зеркало» и «Восток-Запад», работала над новым фильмом.
Накануне Берлинского фестиваля Лена Сибирцева поговорила с Саскией о работе в отборочном комитете одного из ключевых мировых смотров, фестивальных тенденциях и российском коротком метре.
Саския, как тебе кажется, какое место сейчас короткий метр занимает в европейской индустрии?
Мне кажется, что короткий метр — это лаборатория нового киноязыка. В коротком формате можно ощутить тенденции, благодаря которым кино будет развиваться. Программу Berlinale Shorts, для которой я отбираю уже 10 лет, интересуют фильмы в этом ключе. Много хороших картин, сделанных «как надо», но в них нет нового киноязыка. В программу Berlinale Shorts мы берем фильмы с явной амбицией поиска новых киноформ. Речь не только про режиссеров, часто работы современных художников тоже отвечают нашему запросу.
Есть авторы, которых мы открыли на Berlinale Shorts, и сейчас они яркие фигуры в полнометражном кино. Например, Рубен Эстлунд. В 2010 году он получил «Золотого Медведя» за короткометражный фильм «Происшествие в банке», а в 2017 — «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля за картину «Квадрат». Но есть художники, которые существуют в мире современного искусства, а не в мире кино, и которые при этом снимают. Нам интересны авторы, которые думают кадрами, и не важно, как они называются.
Прошлогодний кандидат на Европейскую кинопремию от Berlinale Shorts — «Это была не та гора, Мухаммед» Мили Пешерер. Можно ли говорить, что кино гибридного формата — это одна из тенденций современного кинематографа?
Да, можно. Мне кажется, эту тенденцию задал Джонатан Винель. В 2014 году он и Каролина Поджи получили «Золотого медведя» за их совместный фильм «Пока не стихнет выстрел». В 2017 году Джонатан представил в конкурсе фильм «Мартин плачет», который целиком снят в мире компьютерной игры Grand theft Auto.
Как метод — это очень интересно. Я наблюдаю за своим сыном. Ему 21 год, для него виртуальный мир — не столько альтернативный, сколько равнозначный. Для него нет сильного разделения на искусственный и реальный мир, оба мира — настоящие. Так что, конечно, фильмы гибридного формата — это важное направление поиска нового кино. Но это лишь одна из тенденций. Я, например, очень люблю классический игровой фильм, который тоже был в конкурсе Berlinale Shorts 2020 — «Пена» Омара Элхами. Тонкое и умное кино. Исключительный фильм во всех смыслах. Он длится 28 минут, это огромная редкость для конкурса.
С каких фестивалей лучше начинать молодым авторам?
Классическое нарративное кино всегда стоит отправлять на Clermont-Ferrand International Short Film Festival. Это большой и известный во всём мире фестиваль с фокусом на короткий метр. Если в фильме есть попытки поиска новых выразительных средств, обязательно нужно отправить нам и на Oberhausen International Short Film Festival — старейший фестиваль короткометражного кино в мире.
У Берлинского кинофестиваля две программы для короткого метра: Berlinale Shorts и Generation — фильмы о молодежи и для молодежи. Есть еще Perspektive Deutsches Kino, но эта секция только для немецких дебютантов, там, например, показывали мой фильм «Секс: говори». Немецким дебютантом может быть и русский студент, если он учится в киношколе на территории Германии. Отборщики этих программ тесно взаимодействуют друг с другом, если мы в Shorts видим то, что подходит Generation, отправляем им, и наоборот.
Мы по-настоящему верим в свою работу и миссию, очень тщательно относимся к поиску новых имен. Но нам ежегодно приходит более 4000 заявок, а отобрать мы можем около 25. Мы очень внимательно всё смотрим. Если что-то непонятно, обязательно обсуждаем это вместе. Окончательное решение в составлении конкурсной программы за нашим директором Анной Хенкель-Доннерсмарк.
Как российское кино выглядит в глазах европейцев? Чего от нас ждут?
У меня годами складывалось ощущение, что русские посылают на Берлинале не то, что нас интересует. А то, что нас интересует — нам не присылают. Сейчас ситуация немного изменилась, потому что появились новые киношколы. Но мы бы хотели получать больше фильмов из России. Часто фильмы, которые нам присылают, длятся больше 30 минут, и это проблема. Да, мы действительно принимаем фильмы до 30 минут, но дело в том, что внутри программы у нас мало пространства. Иногда в нашу программу попадают фильмы среднего метра. Например, в этом году произошло именно так. Конечно, у каждого фильма есть индивидуальный ритм. Но идеально, если фильм 8-10 минут, как прекрасные анимационные работы Саши Свирского «Мой галактический двойник Галактион» или «Вадим на прогулке». K сожалению, в Германии, и вообще в мире, мало площадок для среднего формата от 30 до 70 минут.
Какие индустриальные мероприятия в Европе ты могла бы посоветовать начинающим кинематографистам?
Я правда уверена, что самое интересное место для молодых — это Berlinale Talents. Это программа для тех, у кого уже есть опыт. Тут и специальные мастер-классы актеров, режиссеров, отборщиков, и просмотры, и питчинги. Её очень тщательно готовят, Berlinale Talents — возможность попасть в уникальное комьюнити, работа в котором продолжится десятилетия после участия.
